Надежда и Георгий Ананьевы познакомились с хозяевами этого дома лет десять назад. “На первой встрече заказчица сказала, что хочет красную спальню, — вспоминает Надежда. — Я сразу поняла, что это наш человек”. И не ошиблась: тот интерьер до сих пор живет и здравствует, хозяева проводят там несколько недель в году, когда бывают в России, чтобы навестить родственников и друзей. Но сами сейчас обосновались в Америке, где когда-то во время учебы и познакомились.
На этот раз, приехав в США уже вместе с детьми, они решили поселиться в небольшом респектабельном городке, который Георгий иронично называет “местной Рублевкой в пятидесяти минутах от Нью-Йорка”. Купили дом, построенный в 1980–1990-х годах на месте более раннего особняка (от него сохранился флигель 1940-х годов), и позвали местного декоратора. Тут-то и начались сложности, о которых Ананьевы узнали из телефонного звонка. “Она звонила мне, чуть не плача”, — вспоминает Надежда.
Оказалось, что у заказчиков случилось тотальное непонимание с декоратором: они хотели интерьер, такой же яркий и необычный, как их любимый подмосковный дом, а она отталкивалась от американских законов жанра. “Это консервативное и небогемное место, — объясняет Георгий. — К тому же американцы делают интерьер, уже думая, как они его потом продадут, поэтому там все очень стандартно. У них компьютер в голове!”
“В общем, мы поехали спасать положение”, — резюмирует Надежда. Хотя поначалу побаивались. Во-первых, на проекте с ними работал американский архитектор — пожилой господин, который писал Ананьевым письма высокопарным слогом и был настроен не слишком дружелюбно. А во‑вторых, Ананьевы волновались, что плохо знают местный мебельный рынок, ведь надо чем-то наполнять интерьер. “Нас все предупреждали, что бесполезно идти в шоурумы серьезных марок, если не можешь документально подтвердить, что ты американский дизайнер”, — рассказывают Ананьевы. Тревога оказалась ложной: сложностей с попаданием в шоурумы не было, а вот с их ассортиментом обнаружилась проблема.
“Американская мебель — это несколько переоцененная история. Есть немногочисленные жемчужины, но в остальном все стандартно, — делится Надежда. — Все, что требует ручной работы, это колоссальная проблема: профессионалы стоят баснословных денег, и их еще надо поискать. Например, на весь Нью-Йорк мы нашли только одного человека, который может наклеить обои ручной работы”. Изучив вдоль и поперек центр дизайна на Лексингтон-авеню в Нью-Йорке, Ананьевы поняли, что все стоящие вещи находятся на последнем этаже — в офлайн-версии интернет-площадки 1stdibs, на которой собраны сотни галерей, специализирующихся на винтажной мебели. И это было чрезвычайно удачное совпадение: Ананьевы давно мечтали поработать с такими вещами, а здесь те сами шли к ним в руки. “Винтаж — это украшение правильных проектов”, — считает Надежда.
В результате получилось так, что современная мебель в доме — из Европы, но главную роль в интерьере играют предметы 1950–1970-х годов. Причем тут есть как респектабельные вещи вроде люстр Venini, так и предметы на грани китча, например “барочные” шкафы из плексигласа или лампы-поганки. “Хозяйка — человек, жадный до визуальных впечатлений”, — говорят Ананьевы. Поэтому на выразительные средства не скупились. Если стены — то яркие (кстати, Ананьевы любят использовать вместо краски однотонные обои — такие дают более глубокий цвет). Если мебель — то многочисленная и необычная. Если искусство — то заметное и даже провокационное.
Часть работ уже была в коллекции у хозяев, что-то приобреталось специально в этот дом, но это тот случай, когда не искусство для интерьера и не интерьер для искусства, а все существует в симбиозе. Одна из комнат на первом этаже долго не могла найти своего предназначения, но когда заказчики купили масштабную фотографию “Тайная вечеря” Дэвида Лашапеля, пазл сразу сложился. Работа заняла то же место, какое в менее экстравагантных интерьерах занимают камин или телевизор, а сама комната, будучи по функции малой гостиной, теперь называется “арт-рум”.
Кстати, о планировке. Насколько необычным вышел интерьер дома, настолько же традиционно он устроен. Первый этаж занимает общественная зона, которая представляет собой замкнутую в круг анфиладу комнат. На втором этаже — приватная зона. У хозяев четверо детей, так что его без остатка разобрали на спальни для домочадцев (для гостей есть отдельный флигель). Все стены остались на прежнем месте — Ананьевы ничего не ломали и не передвигали. Зато полностью вытряхнули “начинку”, оставив только двери. “Потому что они красивые”, — говорят дизайнеры.
Интерьер стал прорывным по многим причинам. Это первый для Ананьевых опыт дистанционного ведения проекта с помощью интернета. Первая их работа в Соединенных Штатах Америки. И едва ли не самая быстрая в их практике: как рассказывает Надежда, интерьер собрали всего за три месяца. Ну а самое главное — результат. Друзья и соседи приходят в этот дом как в музей. И согласитесь, это справедливое сравнение.
Посмотреть профиль Надежды и Георгия Ананьевых можно в нашем новом разделе "Выбрать дизайнера".
Фото: Сергей Ананьев / архив пресс-службы